Принятие в качестве Федерального закона и введение в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) в основном завершает осуществляемую поэтапно, начиная с 1994 г., кодификацию нового гражданского законодательства России .
С принятием части четвертой ГК РФ завершается и начатая в нашей стране еще в конце XIX в. работа по полной консолидации и систематизации в составе Гражданского кодекса всего гражданского законодательства, регулирующего отношения в той области, которую принято называть "сферой интеллектуальной собственности".
В четвертой части ГК РФ решены четыре основные задачи кодификационного характера.
Во-первых, осуществлено полное сосредоточение в ГК РФ всего гражданского законодательства об интеллектуальной собственности и ряда неразрывно связанных с ним иных норм (их условно можно назвать регистрационными правилами). Это повлечет отмену с 1 января 2008 г. шести федеральных законов 1992 - 1993 гг. об отдельных видах интеллектуальной собственности, многочисленных последующих законодательных наслоений на эти законы, а также основательную расчистку федерального законодательства в этой области. В том, насколько основательно проведена эта расчистка, можно убедиться, обратившись к принятому одновременно с частью четвертой ГК РФ обширному Федеральному закону от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации". Во второй статье этого Закона признаются утратившими силу с 1 января 2008 г. полностью или частично 54 законодательных акта прошлых лет.
Во-вторых, создание части четвертой ГК РФ позволило привести федеральное законодательство об интеллектуальной собственности в единую систему. В ее основу положена создававшаяся трудами многих отечественных ученых концепция субъективных имущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации (на интеллектуальную собственность) как прав исключительных. Они являются разновидностью абсолютных гражданских прав, но отличаются от права собственности и других вещных прав своим нематериальным объектом, а от личных неимущественных прав авторов и других создателей результатов интеллектуальной деятельности - тем, что как права имущественные становятся предметом гражданского оборота и позволяют вовлечь в этот оборот колоссальную и все расширяющуюся массу объектов интеллектуальной собственности.
В-третьих, создание части четвертой ГК РФ заставило вновь обратить внимание на вопрос о соотношении норм об интеллектуальной собственности с общими положениями гражданского законодательства (о субъектах, сделках, исковой давности, представительстве, договорах и др.). В связи с тем, что наиболее чувствительным в этой области является вопрос соотношения с общими положениями ГК РФ об обязательствах и договорах тех правил части четвертой, которые регламентируют передачу и предоставление исключительных прав с использованием различного рода договоров, в ст. 1233 пришлось, по сути дела, воспроизвести известную норму о соотношении общих и специальных предписаний обязательственного права (п. 3 ст. 420).
Наконец, в-четвертых, создание части четвертой ГК РФ потребовало проведения сложной кодификационной работы юридико-технического характера - устранения расхождений и противоречий между действующими нормами разных законов, структурирования текста, значительного улучшения языка, редакции закона .
В том, что касается соотношения норм ГК РФ с международными договорами об унификации частного права, при создании четвертой части Кодекса пришлось решать задачи, принципиально отличные от стоявших перед разработчиками его предыдущих частей. Эти отличия вызваны по меньшей мере четырьмя обстоятельствами, весьма разными по их значению и характеру.
Во-первых, почти все нормы национального (внутригосударственного) гражданского права, регулирующие отношения по поводу прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации юридических лиц (предприятий) и товаров (работ, услуг), т.е. прав на интеллектуальную собственность или интеллектуальных прав, имеют иную сферу действия, чем нормы других отраслей гражданского права (корпоративного, вещного, обязательственного, наследственного).
Во-вторых, в части четвертой ГК РФ российский законодатель впервые столкнулся с необходимостью учитывать в национальном праве весьма значительный по объему нормативный материал международных унификационных договоров, в которых Россия не участвует. В связи с возможным вступлением во Всемирную торговую организацию (ВТО) ГК РФ должен был быть приведен в соответствие с Соглашением по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности 1994 г. (Соглашение ТРИПС) и с двумя договорами, созданными и принятыми под эгидой Всемирной организации по интеллектуальной собственности (ВОИС), - Договором ВОИС по авторскому праву 1996 г. (ДАП) и Договором ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 г. (ДАФ).
В-третьих, необходимость учитывать при создании части четвертой ГК РФ нормы международных договоров об унификации права в сфере интеллектуальной собственности касалась не просто большого числа таких договоров, а договоров, оказавшихся в сложном сочетании и соотношении друг с другом. Так, ДАП был заключен как "специальное соглашение" (ст. 1) по отношению к Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. (Бернской конвенции), а Соглашение ТРИПС было создано как своего рода "зонтичная" конвенция по отношению к Бернской конвенции и ряду других основных унификационных договоров, существующих в этой области.
Наконец, в-четвертых, комплекс правовых норм, который складывался с конца XIX в. в международных договорах об интеллектуальной собственности, сформировался как наслоение разновременных, не всегда удачно подогнанных друг к другу правил, собранных из разных правовых систем. В основу нового российского законодательства эти правила пришлось вписывать в начале XXI в. в условиях бурно развивающихся новых технологий, по-видимому, потребующих принципиальных, но еще не назревших изменений даже в отношении к самому понятию исключительных прав.
Формулировки правил части четвертой ГК РФ, имплементирующих унифицированные нормы соответствующих конвенций, помимо необходимости адаптации этих норм к понятиям и институтам отечественного гражданского права, во многих случаях зависели от места этих правил в Кодексе, система которого никак не сопоставима с системой любой из рассматриваемых конвенций. В некоторых случаях отступления от буквального текста норм той или иной конвенции были необходимы для исправления очевидных ошибок. Так, Бернская конвенция предусматривает, что права автора "сохраняют силу после его смерти" (ст. 6bis, п. 2), что явно невозможно (ср. со ст. 1316 ГК РФ). В аутентичных русских текстах ДАП (ст. 11) и ДАФ (ст. 18) говорится об "обязательствах в отношении технических мер", хотя и из смысла этих норм, и из аутентичных текстов на других языках следует, что имеются в виду технологические средства (ср. со ст. 1299 и 1309 ГК РФ).
В большом числе случаев в ГК РФ оказалось необходимым реализовать те многочисленные отсылки к национальному законодательству, которые содержатся в соответствующих конвенциях. В качестве примера можно сослаться на отсылочные нормы такого рода в Бернской конвенции в отношении объема охраны и средств защиты, предоставляемых автору для защиты его прав (ст. 5, п. 2; см.: ст. 1250, 1252, 1253, 1301 и др. ГК РФ), в отношении средств защиты личных неимущественных прав автора (ст. 6bis, п. 3; см.: статьи 1250, 1251, 1265 - 1267 ГК РФ), в отношении определения круга авторов кинематографического произведения (ст. 14bis, п. 2 (a); см.: п. 2 ст. 1263 ГК РФ), в отношении права следования (ст. 14ter; см.: п. 1 ст. 1293 ГК РФ) и др.
Весьма существенное значение для содержания части четвертой ГК РФ имело определение законодателем своей позиции по тем положениям конвенций, которые допускают многочисленные и разнообразные ограничения в национальных законах прав автора и других обладателей прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Текст ГК РФ свидетельствует о том, что в большом числе случаев законодатель не воспользовался этими предоставленными ему возможностями.
Одной из центральных проблем, требовавших решения при создании части четвертой ГК РФ, было определение сферы действия ее норм для отношений, осложненных иностранным элементом, главным образом - для отношений, в которых в качестве авторов и иных обладателей прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации выступают иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица.
С учетом этого в части четвертой ГК РФ проблема определения сферы действия ее норм для отношений, осложненных иностранным элементом, решается двояким образом. Сфера действия норм ГК РФ, касающихся главного имущественного права авторов и иных правообладателей - исключительного права, определена в нормах ГК РФ в соответствии с тем, как в соответствующем международном договоре определена сфера действия его унифицированных правил (ср., например, ст. 1256 ГК РФ со ст. 3 Бернской конвенции и ст. 5 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" 1993 г.). В отношении же иных, главным образом, личных неимущественных прав авторов и других правообладателей действует общее правило ГК РФ о предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства национального режима (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 1231 ГК РФ), независимо от того, подпадают или не подпадают эти лица под действие соответствующего международного договора.
В ст. 1225 "Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" определяется, что интеллектуальной собственностью является правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг, предприятий, информационных ресурсов и приводится перечень этих объектов охраны.
Определение собственности в правовом значении не может признаваться охраной чего-либо, поскольку содержание права собственности - это совокупность прав владения, пользования и распоряжения своим имуществом, принадлежащих субъекту, который вправе совершать в отношении объекта собственности любые действия, не противоречащие закону, по реализации своих прав <1>, в данном случае прав интеллектуальной собственности.
В ст. 1226 "Интеллектуальные права" вводится новое юридическое определение интеллектуальных прав, включающих исключительные имущественные и личные неимущественные права (цитата по тексту статьи). В данном определении понятие интеллектуальных прав совпадает с уже признанным определением интеллектуальной собственности, и, следовательно, во введении нового юридического термина нет необходимости. Иные права (право следования, право доступа, право преждепользования, право послепользования и др.) являются производными правами от прав интеллектуальной собственности и нуждаются в дополнительной определенности в зависимости от соответствующего режима правовой охраны. Какие-либо разночтения в понимании и реализации этих прав не возникают.
Согласно ст. 1345 ГК РФ интеллектуальные права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы являются патентными правами.
Автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат следующие права:
1) исключительное право;
2) право авторства.
В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат также другие права, в том числе право на получение патента, право на вознаграждение за использование служебного изобретения, полезной модели или промышленного образца.
На территории Российской Федерации признаются исключительные права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы, удостоверенные патентами, выданными федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности, или патентами, имеющими силу на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации.
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
